>> English main page на главную страницу
<< >> English main page
ШОТЛАНДСКИЕ БАЛЛАДЫ
 |
Три ворона | |
| Эдвард | ||
| Лорд Рэндал | ||
| КОРОЛЕВА ЭЛИНОР | ||
| РОБИН ГУД СПАСАЕТ ТРЕХ СТРЕЛКОВ | ||
| РОБИН ГУД И МАЛЕНЬКИЙ ДЖОН | ||
| ПОСЕЩЕНИЕ РОБИН ГУДОМ НОТТИНГАМА | ||
| РОБИН ГУД И ЕПИСКОП |
ROBIN HOOD AND THE BISHOP
Эй, подойдите, господа,
Послушайте рассказ,
Как сам епископ мессу пел
За Робин Гуда раз.
Случилось это в яркий день:
Чуть начал Феб вставать.
Стрелок веселый Робин Гуд
Собрался погулять.
Бредет он по лесу и вдруг
Заметил меж ветвей
Епископ гордый перед ним,
Со свитою своей.
«Клянусь! — воскликнул Робин Гуд.
— Я вовсе не хочу,
Чтоб я был пойман, осужден
И отдан палачу!»
Он видит хижину вблизи,
Стучится у дверей,
Старухе громко он кричит:
«Спаси меня скорей».
«Но кто ты? — спрашивает та.
— И как тебя зовут?»
«Все знают, вне закона я.
Зовусь я — Робин Гуд.
Епископ едет через лес,
Отрядом окружен,
И, если буду я открыт,
Меня повесит он».
Старуха молвит: «Если ты
Взаправду Робин Гуд,
То от епископских людей
Найдешь ты здесь приют.
Мне платье Робин Гуд принес
В Рождественскую ночь,
И постараюсь я ему
В опасности помочь».
«Возьми же мой зеленый плащ
С колчаном и мечом,
А мне твой серый плащ отдай
С твоим веретеном».
Так нарядившись, Робин Гуд
Идет к своим друзьям,
Назад глядит он, позади
Епископ едет сам.
«Кто там, — Джон Маленький сказал,
— Бредет сквозь лес густой?
Я ведьму старую сейчас
Попотчую стрелой».
И крикнул Робин Гуд: «Постой,
Ведь больно стрелы бьют!
Взгляни, ведь я — твой господин,
Твой добрый Робин Гуд!»
Епископ в хижину вошел
И крикнул, разъярясь:
«Пусть Робин Гуда мне ведут,
Предателя, тотчас!»
Старуху посадив с собой
На белого коня,
Он все смеялся: «Робин Гуд,
Узнаешь ты меня».
Но, проезжая через лес,
Вдруг встал он, недвижим.
Он видит храбрых сто стрелков
Под деревом большим.
Епископ спрашивает: «Кто
Стоит рядами тут?»
Старуха молвит: «Мнится мне,
Что это Робин Гуд».
Сказал епископ: «Кто ж со мной?
Я, право, не пойму!»
«Поймешь, епископ-дуралей,
Коль юбку подыму!»
Вскричал епископ:
«Горе мне!» И повернулся вспять,
Но Робин Гуд ему кричит, .
Велит ему стоять.
«Какой почтенный гость у нас!»
— Сказал с улыбкой Джон.
И крепко привязал коня
Епископского он.
А Робин Гуд зеленый плащ
Снял со своей спины
И триста фунтов отсчитал
Епископской казны.
«Теперь, — воскликнул Робин Гуд,
— Пускай домой идет!»
Джон Маленький ответил:
«Нет, Пусть мессу пропоет!»
Епископа взял Робин Гуд
И привязал к стволу,
И тот пропел им «Отче Наш» ,
И всем стрелкам хвалу.
И лишь потом епископ наш
Отправился домой
Верхом, но задом наперед,
Держась за хвост рукой.
Перевод Г. Иванова
ПОСЕЩЕНИЕ РОБИН ГУДОМ НОТТИНГАМА
ROBIN HOOD'S PROGRESS TO
NOTTINGHAM
Был мальчик Робин Гуд высок.
Дерри, дерри даун.
Уже в пятнадцать лет
Из тех веселых молодцов,
Смелей которых нет.
Хей, даун, дерри, дерри даун.
Собрался раз он в Ноттингам,
Идет в лесу,и вот
Пред ним пятнадцать лесников
Пьют пиво, эль и мед.
«Что нового?» — спросил их Гуд.
«Что знал ты до сих пор?
Король устроил спор стрелков».
«Пойду и я на спор».
«Смешно, — сказали лесники,
—Такой мальчишка вдруг
Пойдет стрелять пред королем,
Взять не умея лук!»
«На двадцать марок, — Робин Гуд
Ответил, — спорь со мной,
И на сто сажень попаду
В оленя я стрелой».
«Идет, — сказали лесники,
— И спорим мы с тобой,
Что на сто сажень не попасть
Тебе в него стрелой».
И поднял Робин честный лук
С широкою стрелой
И на сто сажень уложил
Оленя в тьме лесной
Сломал ему он два ребра,
А может быть, и три,
Стрела пронзила грудь насквозь,
И не застряв внутри.
Олень вскочил, олень застыл,
Олень упал в кусты.
«Я выиграл, — воскликнул Гуд,
— Платите мне фунты».
«Ну, нет, — сказали лесники,
—Твой выигрыш пропал,
Бери свой лук и уходи,
Пока не опоздал».
И Робин стрелы взял свои,
И взял свой честный лук,
И улыбнулся про себя,
Войдя в широкий луг.
Вот стал он стрелы приставлять
К звенящей тетиве,
И из пятнадцати врагов
Четырнадцать — в траве.
Тот, кто затеял этот спор.
Собрался убежать,
Но Робин Гуд, подняв свой лук,
Вернул его опять
И молвил: «Вновь не скажешь ты,
Что я стрелок плохой!»
И голову ему разбил
Он надвое стрелой.
«Такой стрелок я, — молвил Гуд,
— Что сделал ваших вдов
Мечтающими, чтобы вы
Тех не сказали слов».
Народ бежит, оставив свой
Прекрасный Ноттингам,
Чтоб Робин Гуда захватить,
На помощь лесникам.
Один остался без руки,
И без ноги другой,
А Робин, взяв свой лук, ушел
В зеленый лес густой.
А ноттингамцы лесников,
Как знают все о том,
Могилы вырыв, погребли
На кладбище потом.
Перевод Н. Гумилева
ROBIN HOOD AND LITTLE
JOHN
Рассказать вам, друзья, как Смельчак Робин Гуд,
Бич епископов и богачей,
— С неким Маленьким Джоном в дремучем лесу
Поздоровался через ручей?
Хоть и Маленьким звался тот Джон у людей,
Был он телом — что добрый медведь!
Не обнять в ширину, не достать в вышину, —
Было в парне на что поглядеть!
Как с малюточкой этим спознался Робин,
Расскажу вам, друзья, безо лжи.
Только уши развесь: вот и труд тебе весь! —
Лучше знаешь — так сам расскажи.
Говорит Робин Гуд своим добрым стрелкам:
—Даром молодость с вами гублю!
Много в чаще древес, по лощинкам — чудес,
А настанет беда — протрублю.
Я четырнадцать дней не спускал тетивы,
Мне лежачее дело не впрок.
Коли тихо в лесу — побеждает Робин,
А услышите рог — будьте в срок.
Всем им руку пожал и пошел себе прочь,
Веселея на каждом шагу.
Видит: бурный поток, через воду— мосток,
Незнакомец — на том берегу.
- Дай дорогу, медведь! — Сам дорогу мне дашь!
Тесен мост, тесен лес для двоих.—
Коль осталась невеста, медведь, у тебя, —
Знай — пропал у невесты жених!
Из колчана стрелу достает Робин Гуд:—
Что сказать завещаешь родным?
— Только тронь тетиву, — незнакомец ему, —
Вмиг знакомство сведешь с Водяным!
— Говоришь, как болван, — незнакомцу Робин,
— Говоришь, как безмозглый кабан!
Ты еще и руки не успеешь занесть,
Как к чертям отошлю тебя в клан!
— Угрожаешь, как трус, — незнакомец в ответ,
— У которого стрелы и лук.
У меня ж ничего, кроме палки в руках,
Ничего, кроме палки и рук!
— Мне и лука не надо — тебя одолеть,
И дубинкой простой обойдусь.
Но, оружьем сравнявшись с тобой, посмотрю,
Как со мною сравняешься, трус!
Побежал Робин Гуд в чащи самую глушь,
Обтесал себе сабельку в рост
И обратно помчал, издалече крича:
— Ну-ка, твой или мой будет мост?
Так, с моста не сходя, естества не щадя,
Будем драться, хотя б до утра.
Кто упал — проиграл, уцелел — одолел, —
Такова в Ноттингэме игра.
— Разобью тебя в прах! — незнакомец в сердцах, -
Посмеются тебе — зайцы рощ!
Посередке моста сшиблись два молодца,
Зачастили дубинки, как дождь.
Словно грома удар был Робина удар:
Так ударил, что дуб задрожал!
Незнакомец, кичась: — Мне не нужен твой дар, —
Отродясь никому не должал!
Словно лома удар был чужого удар, —
Так ударил, что дол загудел!
Рассмеялся Робин: — Хочешь два за один?
Я всю жизнь раздавал, что имел!
Разошелся чужой — так и брызнула кровь!
Расщедрился Робин—дал вдвойне!
Стал гордец гордеца, молодец молодца
Молотить — что овес на гумне!
Был Робина удар — с липы лист облетел!
Был чужого удар — звякнул клад!
По густым теменам, по пустым головам
Застучали дубинки, как град.
Ходит мост под игрой, ходит тес под ногой,
Даже рыбки пошли наутек!
Изловчился чужой и ударом одним
Сбил Робина в бегущий поток.
Через мост наклонясь: — Где ты, храбрый боец?
Не стряслась лис тобою беда?
— Я в холодной воде, — отвечает Робин,
— И плыву — сам не знаю куда!
Но одно-то я знаю: ты сух, как орех,
Я ж, к прискорбью, мокрее бобра.
Кто вверху — одолел, кто внизу — проиграл, —
Вот и кончилась наша игра.
Полувброд, полувплавь, полумертв, полужив,
Вылез — мокрый, бедняжка, насквозь!
Рог к губам приложил — так, ей-ей, не трубил
По шотландским лесам даже лось!
Эхо звук понесло вдоль зеленых дубрав,
Разнесло по Шотландии всей,
И явился на зов — лес стрелков-молодцов,
В одеянье — травы зеленей.
— Что здесь делается? — молвил Статли Вильям.
-Почему на тебе чешуя?
— Потому чешуя, что сей добрый отец
Сочетал меня с Девой Ручья.
— Человек этот мертв! — грозно крикнула рать,
Скопом двинувшись на одного.
— Человек этот — мой! — грозно крикнул Робин.
И мизинцем не троньте его!
Познакомься, земляк! Эти парни—стрелки
Робингудовой братьи лесной.
Было счетом их семьдесят без одного,
Ровно семьдесят будет с тобой.
У тебя ж будет: плащ цвета вешней травы,
Самострел, попадающий в цель,
Будет гусь в небесах и олень во лесах.
К Робин Гуду согласен в артель?
— Видит бог, я готов! — удалец просиял.
— Кто ж дубинку не сменит на лук?
Джоном Маленьким люди прозвали меня,
Но я знаю, где север, где юг.
— Джоном Маленьким — эдакого молодца?!
Перезвать! — молвил Статли Вильям.
— Робингудова рать — вот и крестная мать,
Ну, а крестным отцом — буду сам.
Притащили стрелки двух жирнух - оленух,
Пива выкатили — не испить!
Стали крепким пивцом под зеленым кустом
Джона в новую веру крестить.
Было семь только футов в малютке длины,
А зубов — полный рот только лишь!
Кабы водки не пил да бородки не брил
— Был бы самый обычный малыш!
До сих пор говорок у дубов, у рябин,
Не забыла лесная тропа,
Пень — и тот не забыл, как сам храбрый Робин
Над младенцем читал за попа.
Ту молитву за ним, ноттингэмцы за ним
Повторили за ним во весь глот.
Восприемный отец, статный Статли Вильям
Окрестил его тут эдак вот:
— Джоном Маленьким был ты до этого дня,
Нынче старому Джону — помин,
Ибо с этого дня вплоть до смертного дня
Стал ты Маленьким Джоном. Аминь.
Громогласным ура — раздалась бы гора!
—Был крестильный обряд завершен.
Стали пить-наливать, крошке росту желать:
— Постарайся, наш Маленький Джон!
Взял усердный Робин малыша-крепыша,
Вмиг раскутал и тут же одел
В изумрудный вельвет — так и лорд не одет!
— И вручил ему лук-самострел:
— Будешь метким стрелком, молодцом, как я сам,
Будешь службу зеленую несть,
Будешь жить, как в раю, пока в нашем краю
Кабаны и епископы есть.
Хоть ни фута у нас— всей шотландской земли,
Ни кирпичика — кроме тюрьмы,
Мы как сквайры едим и как лорды глядим.
Кто владельцы Шотландии? — Мы!
Поплясав напослед, солнцу красному вслед
Побрели вдоль ручьевых ракит
К тем пещерным жильям, за Робином—Вильям...
Спят... И Маленький Джон с ними спит;
Так под именем сим по трущобам лесным
Жил и жил, и состарился он.
И как стал умирать, вся небесная рать
Позвала его: — Маленький Джон!
Перевод М. Цветаевой
РОБИН ГУД СПАСАЕТ ТРЕХ СТРЕЛКОВ
ROBIN HOOD RESCUING THREE
SQUIRES
Двенадцать месяцев в году,
Не веришь — посчитай.
Но всех двенадцати милей
Веселый месяц май.
Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм,
— Весел люд, весел гусь, весел пес...
Стоит старуха на пути,
Вся сморщилась от слез.
— Что нового, старуха? — Сэр,
Злы новости у нас!
Сегодня трем младым стрелкам
Объявлен смертный час.
— Как видно, резали святых
Отцов и церкви жгли?
Прельщали дев? Иль с пьяных глаз
С чужой женой легли?
— Не резали они отцов
Святых, не жгли церквей,
Не крали девушек, и спать
Шел каждый со своей.
— За что, за что же злой шериф
Их на смерть осудил?
— С оленем встретились в лесу...
Лес королевским был.
— Однажды я в твоем дому
Поел, как сам король.
Не плачь, старуха! Дорога
Мне старая хлеб-соль:
Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм,
Зелен клен, зелен дуб, зелен вяз...
Глядит: в мешках и в узелках
Паломник седовлас.
— Какие новости, старик?
— О сэр, грустнее нет:
Сегодня трех младых стрелков
Казнят во цвете лет.
— Старик, сымай-ка свой наряд,
А сам пойдешь в моем.
Вот сорок шиллингов в ладонь
Чеканным серебром.
— Ваш — мая месяца новей,
Сему же много зим...
О сэр! Нигде и никогда
Не смейтесь над седым!
— Коли не хочешь серебром,
Я золотом готов.
Вот золота тебе кошель,
Чтоб выпить за стрелков!
Надел он шляпу старика,
— Чуть-чуть пониже крыш.
— Хоть ты и выше головы,
А первая слетишь!
И стариков он плащ надел,
— Хвосты да лоскуты.
Видать, его владелец гнал
Советы суеты!
Влез в стариковы он штаны.
— Ну, дед, шутить здоров!
Клянусь душой, что не штаны
На мне, а тень штанов!
Влез в стариковы он чулки.
— Признайся, пилигрим,
Что деды-прадеды твои
В них шли в Иерусалим!
Два башмака надел: один
— Чуть жив, другой — дыряв.
— «Одежда делает господ».
Готов. Неплох я — граф!
Марш, Робин Гуд! Марш в Ноттингэм!
Робин, гип! Робин, гэп! Робин,гоп!
Вдоль городской стены шериф
Прогуливает зоб.
— О, снизойдите, добрый сэр,
До просьбы уст моих!
Что мне дадите, добрый сэр,
Коль вздерну всех троих?
— Во-первых, три обновки дам
С удалого плеча,
Еще — тринадцать пенсов дам
И званье палача.
Робин, шерифа обежав,
Скок! и на камень — прыг!
— Записывайся в палачи!
Прешустрый ты старик!
Я век свой не был палачом;
Мечта моих ночей:
Сто виселиц в моем саду —
И все для палачей!
Четыре у меня мешка:
В том солод, в том зерно
Ношу, в том — мясо, в том — муку
И все пусты равно.
Но есть еще один мешок:
Гляди — горой раздут!
В нем рог лежит, и этот рог
Вручил мне Робин Гуд.
— Труби, труби, Робинов друг,
Труби в Робинов рог!
Да так, чтоб очи вон из ям,
Чтоб скулы вон из щек!
Был рога первый зов, как гром!
И — молнией к нему —
Сто Робингудовых людей
Предстало на холму.
Был следующий зов — то рать
Сзывает Робин Гуд.
Со всех сторон, во весь опор
Мчит Робингудов люд.
— Но кто же вы? — спросил шериф,
Чуть жив. — Отколь взялись?
— Они — мои, а я Робин,
А ты, шериф, молись!
На виселице злой шериф
Висит. Пенька крепка.
Под виселицей, на лужку,
Танцуют три стрелка.
Перевод М. Цветаевой
КОРОЛЕВА ЭЛИНОР
Королева Британии тяжко больна,
Дни и ночи ее сочтены.
И позвать исповедников просит она
Из родной, из французской страны.
Но пока из Парижа попов привезешь,
Королеве настанет конец...
И король посылает двенадцать вельмож
Лорда-маршала звать во дворец.
Он верхом прискакал к своему королю
И колени склонить поспешил.
— О король, я прощенья, прощенья молю,
Если я чем-нибудь согрешил!
— Я клянусь тебе жизнью и троном своим:
Если ты виноват предо мной,
Из дворца моего ты уйдешь невредим
И прощенный вернешься домой.
Только плащ францисканца на панцирь надень.
Я оденусь и сам, как монах.
Королеву Британии завтрашний день
Исповедовать будем в грехах!
Рано утром король и лорд-маршал тайком
В королевскую церковь пошли
И кадили вдвоем: и читали псалом,
Зажигая лампад фитили.
А потом повели их в покои дворца,
Где больная лежала в бреду,
С двух сторон подступили к ней два чернеца,
Торопливо крестясь на ходу.
— Вы из Франции оба, святые отцы?
— Прошептала жена короля.
— Королева, — сказали в ответ чернецы,
— Мы сегодня сошли с корабля!
— Если так, я покаюсь пред вами в грехах
И верну себе мир и покой!
— Кайся, кайся! — печально ответил монах.
— Кайся, кайся! — ответил другой.
— Я неверной женою была королю.
Это первый и тягостный грех.
Десять лет я любила и нынче люблю
Лорда-маршала больше, чем всех!
Но сегодня, о боже, покаюсь в грехах,
Ты пред смертью меня не покинь!..
— Кайся, кайся! — сурово ответил монах.
А другой отозвался: — Аминь!
— Зимним вечером ровно три года назад
В этот кубок из хрусталя
Я украдкой за ужином всыпала яд,
Чтобы всласть напоить короля.
Но сегодня, о боже, покаюсь в грехах,
Ты пред смертью меня не покинь!..
— Кайся, кайся! — угрюмо ответил монах.
А другой отозвался: — Аминь!
— Родила я в замужестве двух сыновей,
Старший сын и хорош, и пригож,
Ни лицом, ни умом, ни отвагой своей
На урода отца не похож.
А другой мой малютка плешив, как отец,
Косоглаз, косолап, кривоног!..
— Замолчи! — закричал косоглазый чернец.
Видно, больше терпеть он не мог.
Отшвырнул он распятье, и, сбросивши с плеч
Францисканский суровый наряд,
Он предстал перед ней, опираясь на меч,
Весь в доспехах от шеи до пят.
И другому аббату он тихо сказал:
— Будь, отец, благодарен судьбе!
Если б клятвой себя я вчера не связал,
Ты бы нынче висел на столбе!
перевел С.Я.Маршак
Ворон к ворону летит,
Ворон ворону кричит:
Ворон! где б нам отобедать?
Как бы нам о том проведать?
Ворон ворону в ответ:
Знаю, будет нам обед;
В чистом поле под ракитой
Богатырь лежит убитый.
Кем убит и отчего,
Знает сокол лишь его,
Да кобылка вороная,
Да хозяйка молодая.
Сокол в рощу улетел,
На кобылку недруг сел,
А хозяйка ждет милого
Не убитого, живого.
Перевел А.С.Пушкин
The three Rauens
There were three rauens sat on a tree,
Сидят три ворона на ветвях,
Дауни - даун, хэй, дауни - даун.
Сидят три ворона на ветвях
И тихо так говорят.
Сидят три ворона на ветвях,
Черны, как небо в ночных горах.
Черней, чем копоть, черней, чем мрак.
Дауни - дерри - даун.
И ворон ворону говорит:
Давно уже голод меня морит.
В траве зелёной за тем холмом
Убитый рыцарь прикрыт щитом.
Его собаки в ногах лежат,
Не спят, не дремлют, а сторожат.
Печальным соколам вахту несть:
Ни гусь, ни ворон не смеют сесть.
Дауни - дерри - даун.
Младая дева к нему идёт
И белый саван ему несёт.
И поднимает обмякший стан,
Целует кровь порыжелых ран.
Она одна на своей спине
Несёт хоронить его в тишине.
На свежий холмик рассвет падёт.
С вечерней песней она умрёт.
Дауни - дерри - даун.
Дарует храбрым премудрый Бог
Такой конец посреди дорог.
Дауни - дерри - даун.
Лорд Рэндал
Lord Randal
O where ye been, Lord Randal, my son
Где был ты, лорд Рэндал, мой сын
Где был ты, мой юный, красивый?
Я был в диком лесу, постели мне постель,
Я устал от охоты, мне хочется лечь.
А где обедал, лорд Рэндал, мой сын,
А где обедал, мой юный, красивый?
Я обедал с любимой женщиной, постели мне постель,
Я устал от охоты, мне хочется лечь.
А что ты там ел, лорд Рэндал, мой сын,
А что ты там ел, мой юный, красивый?
Угри и похлебка, постели мне постель,
Я устал от охоты, мне хочется лечь.
А где ж твои гончие псы, лорд Рэндал, мой сын,
А где ж твои гончие псы, мой юный, красивый?
Я отдал им остатки, они проглотили и сдохли, постели мне постель,
Я устал от охоты, мне хочется лечь.
И сам ты отравлен, лорд Рэндал, мой сын,
И сам ты отравлен, мой юный, красивый?
О, да, я отравлен,скорей постели мне постель,
Я болен до самого сердца, мне хочется лечь.
Эдвард
Edward
Why dois your brand sae drap wi bluid…
Почему твой плащ весь в крови,
Эдвард, Эдвард,
Почему твой плащ весь в крови,
А ты такой мрачный, О?
Я убил своего лучшего сокола,
Матушка, матушка,
Я убил своего лучшего сокола,
Такого уже не купишь, О!
У сокола кровь не такая красная,
Эдвард, Эдвард,
У сокола кровь не такая красная,
Расскажи мне всю правду, О?
Я убил коня своего резвого,
Матушка, матушка,
Я убил коня своего резвого,
Он был умный и добрый, О!
Твой конь был стар, и ты купишь другого,
Эдвард, Эдвард,
Твой конь был стар, и ты купишь другого,
Расскажи мне всю правду, О?
Я убил своего отца дорогого,
Матушка, матушка,
Я убил своего отца дорогого,
И горе теперь мне, О!
Что же будет тебе за это,
Эдвард, Эдвард,
Что же будет тебе за это,
Расскажи мне всю правду, О?
Я сложил свои вещи в дальний корабль
Матушка, матушка,
Я сложил свои вещи в дальний корабль
Уплываю за море, О!
А как же залы твои и башни,
Эдвард, Эдвард,
А как же залы твои и башни,
Они такие красивые, О?
Пускай стоят, пока не развалятся,
Матушка, матушка,
Пускай стоят, пока не развалятся,
Я уже не вернусь, О!
А как же дети твои и жена,
Эдвард, Эдвард,
А как же дети твои и жена,
С ними что будет, О?
Они по дорогам пойдут с сумой,
Матушка, матушка,
Они по дорогам пойдут с сумой,
И их не увижу, О!
А со мною что будет,
Эдвард, Эдвард,
А со мною что будет,
Сын мой дорогой, О?
С тобой будет мое проклятие,
Матушка, матушка,
С тобой будет мое проклятие,
За совет, что дала мне, О!
перевел Яков Фельдман
|
|
© 1998 Elena and Yacov Feldman