From p4o00006@mail.infos.ru Thu Oct 05 23:00:02 2000
Newsgroups: relcom.sci.philosophy
Subject: Об источнике нашего абстрактного мышления.
From: "Alexander Chizhenkov"
Date: 5 Oct 2000 17:00:02 +0300
--------
А.Чиженков. О разрешающей способности рецепторов как источнике абстрактного
мышления.
Итак, поговорим об источнике нашего абстрактного мышления. Мы все конечны.
Наши чувства и ощущения не могут передать бесконечную глубину реального
разнообразия в Природе. Так в эволюции психического и возникли "вещи". Как
то, что фактически и представляет собой наше мышление. Мышление, по своей
глубинной сути, - это нейропредставление в конечном виде (в самом мозге) с
помощью обозначений и "слов-общего типа" всего в виде "вещей" (в природе -
самой по себе, так сказать, нет "вещей", так как нет разделения существа
природы на части - последнее потребовало бы того, кто делит!) того, что
вовне нас, и что реально чрезвычайно сложно.
Но человек нашел способ обозначать бесконечное разнообразие, моделируя его
конечным способом. Он это делает, создав понятия "вещей". Откуда же и как
возникли слова: стол, стул, ложка, камень, зло, добро и т.п.? Это мозговые
списки (как ни странно, в первобытных языках совсем нет "слов-общего",
например, слов "снег", "рыба", "свинья", "верблюд", более того - нет
местоимений общего вида, например, местоимения "мы", а есть "мы с соседом",
"мы вдвоем", "мы втроем" и т.п.; цит. по кн. "Красота и мозг"). Они всегда,
в понимании ума, - перечни признаков. Например, зададим себе вопрос: "Что
есть стул?" Тотчас же следует в собственном бессознательном перечисление
признаков: это ..., это ..., это ..., - вплоть до чего-то конечного, далее
которого уже и нечего сказать. Последнее очень хорошо видно в уме ребенка.
Он очень маленький список может предъявить в понимании того, что такое та
или иная конкретная вещь.
В другом постинге (Физическая аналогия смысла жизни от 05.10.00) я пишу,
что конечная способность наших рецепторов различать/не различать
минимальные промежутки между точками поверхности и есть природа, причина
возникновения обобщающей способности нашего мозга. Именно из-за этой
неспособности мы вводим слова-общее. Все, что несет в себе функцию "сидеть"
мы внутри ума называем одним словом "стул". Это слово НЕ обозначает вещь
вовне нас, а оно обозначает нечто внутри ума. Просто "стула" в природе нет,
а есть конкретные структуры (Аристотель: общего нет, а есть только
конкретное), на "которых можно сидеть", но так как все их нет смысла
помечать в уме как отдельное (это потребовало бы миллионов и миллиардов
различных знаков, что и высмеял Дж. Свифт в своей гениальной книге
"Путешествия Гулливера", описывая вещный язык лапутян; они носили рюкзаки с
вещами и говорили, что это и есть их язык, вынимая что-то из рюкзака, они
как бы произносили слово и т.д.), ум вводит слова-общее, чтобы
ориентироваться среди сотен и тысяч других схожих предметов (ложек, чашек,
книжек и т.п.). Благодаря общим знакам, и возможно думание и разрешение
проблем. А собственно говоря, как мы думаем?
Мы внутри себя строим фразу типа "на стуле лежит книга", что на самом деле
довольно бессмысленно, если только этим и ограничиться! И чтобы был смысл,
мы добавляем к этому зрительный контекст: это стул, который вот сейчас
перед моими глазами, эта книга - та, которая вот сейчас на этом стуле и
т.п. (в русском языке это не видно, а в других языках видно, например в
английском, в виде артиклей the, a, at, во французском в виде артиклей le,
la, les, un, une или частиц de, du и т.п.). Но еще наш ум к этому
присоединяет некую систему правил, которую мы называем логикой. Она
позволяет делать выводы, не покидая слова-общее, то есть работая с
терминами, которым в природе без указанного контекста ничего (!!!) не
соответствует.
Alexander Chizhenkov
Нам не дано то, что нам не дано ( (С) - я )
Built by Text2Html