Более всего профессор Лонкин любил сидеть в кресле и неспеша листать научные журналы, предавая тело свое полному расслаблению. Иногда он позволял себе мечтать о каком-то значительном открытии, и даже пытался шутки ради подойти к нему с нучной точки зрения, но постоянно упирался в безысходность. "Как мало все-таки мы знаем, - думал он, - Просто недостаточно, чтобы сделать это открытие." И, утомленный этой мыслью, он снова возвращался к своим журналам.
Лонкин был самым заурядным физиком-специалистом и занимался исключительно светом, охватив прежде этого поверхностно механику, электрику и (скорее для саморазвития) историю. Его кумирами были такие титаны, как Бор, Эйнштейн, Ньютон, Торичелли и прочие. И он втайне завидовал им, дивясь, с какой легкостью те делали свои открытия.
Увлекшись чтением, профессор не заметил, как к нему ворвался взволнованный студент и, бережно кладя на стол нечто завернутое в газету, заговорил сквозь отдышку:
- Ростислав Генадьевич! Я, кажется, сделал открытие…
Лонкин посмотрел на вошедшего. Один из самых заурядных студентов; ни отличник, ни двоечник. Так, неопределенность… А неопределенности Лонкин не любил.
- Ну-ну? - спросил он.
- Я обнаружил ошибку в Теории Относительности и на ее основе построил вот это!
- Какже-какже, - насмешливо произнес профессор, - Значит, вы хотите тягаться с самим Эйнштейном? Ну-ну!
- Да вы посмотрите, - просил студент, разворачивая газету.
Вскоре на столе образовался небольшой ящичек с дверцой вместо боковой стенки и небольшим набором кнопок, не совсем аккуратно приделаных сверху.
- И что это такое? - спросил Лонкин.
- Это - экспериментальный образец. Прибор, позволяющий брать пробы грунта с любой планеты…
- Так уж и с любой? - издевался профессор.
- Ну да, - но студент не замечал насмешек. Немного отдышавшись, он продолжил:
- Смотрите, - и нажал несколько кнопок. Дверца открылась и из нее высыпалось немного земли.
- И что это? -Лонкин взял землю в руки и просеял сквозь пальцы.
- Это - грунт с Сатурна.
- Так уж и с Сатурна!
- Ну да.
- А с Марса можешь?
- Могу, - студент нажал еще пару кнопок. Дверца снова открылась и из нее высыпалась земля вперемешку с мелкими камешками.
- Так ты и с луны можешь? - казалось, Лонкин сейчас рассмеется.
- Могу…
- Ну хорошо, - профессор скрестил руки на груди и продолжил, - Скажи, зачем ты меня разыгрываешь?
- То есть? - опешил студент и покраснел, - Я вас совсем не разыгрываю. Скорость света не есть пределом! Моя машина…
- Да кто ты такой, чтобы тягаться с Эйнштейном? - вдруг вспылил Лонкин, - Лучшие физики признали теорию безошибочной, а ты устраиваешь мне клоунаду.
- Но послушайте... - студент с трудом сдерживал слезы.
- Нет, молодой человек! Это вы послушайте. Убирайтесь отсюда со своей "машиной" и выбросите ее! Идите и учите мой предмет, особенно теорию вероятности. Уж теперь-то я поспрашиваю вас на экзамене! А теперь - вон!
И замолк.
Покрасневший студент бережно взял свою коробку и вышел за дверь. Там уж он не сдержал себя и, выбежав на улицу, со всей силы бросил аппарат в мусорный контейнер, со слезами на глазах наблюдая, как расламывается ящичек и оттуда разлетаются сложные преобразователи энергии, капсулы с грунтозахватчиками и ускоритель материи.
Лонкин же сидел в своем кабинете и, предавая свое тело забвенному расслаблению, листал журналы и мечтал о совершении новых "прорывов" и открытий…