Во хмелю слегка, лесом правил я.
Не устал пока, - пел за здравие.
А умел я петь песни вздорные:
"Как любил я вас, очи черные..."
То плелись, то неслись, то трусили рысцой.
И болотную слизь конь швырял мне в лицо.
Только я проглочу вместе с грязью слюну,
Штоф у горла скручу - и опять затяну:
"Очи черные! Как любил я вас..."
Но - прикончил я то, что впрок припас.
Головой тряхнул, чтоб слетела блажь,
И вокруг взглянул - и присвистнул аж:
Лес стеной впереди - не пускает стена,-
Кони прядут ушами, назад подают.
Где просвет, где прогал - не видать ни рожна!
Колют иглы меня, до костей достают.
Коренной ты мой, выручай же, брат!
Ты куда, родной,- почему назад?!
Дождь - как яд с ветвей - недобром пропах.
Пристяжной моей волк нырнул под пах.
|
Вот же пьяный дурак, вот же налил глаза!
Ведь погибель пришла, а бежать - не суметь,-
Из колоды моей утащили туза,
Да такого туза, без которого - смерть!
Я ору волкам: "Побери вас прах!..." -
А коней пока подгоняет страх.
Шевелю кнутом - Бью крученые
И ору притом: "Очи черные!.."
Храп, да топот, да лязг, да лихой перепляс -
Бубенцы плясовую играют с дуги.
Ах вы кони мои, погублю же я вас,-
Выносите, друзья, выносите, враги!
...От погони той даже хмель иссяк.
Мы на кряж крутой - на одних осях,
В хлопьях пены мы - струи в кряж лились,-
Отдышались, отхрипели да откашлялись.
Я лошадкам забитым, что не подвели,
Поклонился в копыта, до самой земли,
Сбросил с воза манатки, повел в поводу...
Спаси бог вас, лошадки, что целым иду!
|
