БРОДЯЩИЕ СРЕДИ РАЗВАЛИН

Представим себе следующую картину: обгоревшие развалины сгоревшего и разрушенного здания. Среди них бродят его недавние обитатели, ставшие погорельцами, пытаясь отыскать какие-нибудь уцелевшие пожитки. Вместе с ними среди руин бродит несколько людей, так же ранее проживавших в этом доме, но, в отличие от остальных, бродят они без какой-либо видимой цели, тусклым взором озирая окружающих и нервно потирая пахнущие керосином руки.

Совсем недавно они были лощеными господами, убедительно разъяснявшими, что если поджечь свое старое и потерявшее вид жилище, то взамен им предоставят для дальнейшего проживания сверкающие на высоком холме чертоги, откуда они, гордясь своим “новым мышлением”, будут свысока обозревать окрестности.

Но, когда дом сгорел, холеные джентльмены из-за бугра снисходительно объяснили им, что из-за ряда объективных обстоятельств выполнить ранее данные обещания не представляется возможным и поэтому им не только не будет предоставлен обещанный хрустальный дворец, но и взамен сгоревшего они не получат ничего, хотя бы равноценного. И “умным”, “предприимчивым” обладателям “нового мышления” пришлось смешаться на холодном свежем воздухе, с теми, кого они с презрительным возмущением именовали “агрессивно-послушным, молчаливым большинством”.

Так кто же эти “истово верующие”, которые не подумали не только о судьбе своих соседей по жилищу (для “истово верующих” - это обычное состояние души), но даже не попытались в своем самоуверенно-высокомерном ослеплении добиться хотя бы минимальных личных гарантий перед тем, как начать выполнение чужих рекомендаций. Почему им на память не пришла простейшая пословица о том, что “бесплатный сыр бывает только в мышеловках”, очень, кстати, популярная среди тех, чьи советы они бросились исполнять так усердно.

Ответ на этот вопрос прост. Представителям этой касты, очень давно существующей в составе общества, присущ целый ряд специфических личных и общественных качеств, из-за которых их весьма высокая личная самооценка вступает в вопиющее противоречие с реальными результатами их конкретной деятельности, в которой они пытаются демонстрировать свои “выдающиеся способности”.

90 лет тому назад несколько представителей этой касты попытались разобраться в своих особенностях и написали сборник статей “Вехи”, в котором охарактеризовали себя так: “Кто жил в интеллигентских кругах, хорошо знает - это высокомерие и самомнение, сознание своей непогрешимости и пренебрежение к инакомыслящим, отвлеченный догматизм, определяющий любое интеллигентное учение. Вследствие этих качеств интеллигенция остается малодоступной к доводам исторического и научного знания”, “Крайне непопулярно среди интеллигенции понятие личной ответственности”, “Отсутствие чувства греха или хотя бы робости перед ним. Отсюда неустойчивая, неработоспособная личность, держащаяся не на своих ногах, а на поле общественной истерии”, “Известен космополитизм русской интеллигенции, отсутствие здорового национального чувства, препятствующий выработке национального самосознания и - как следствие - пренебрежение национальными интересами своей страны”, “Разрушение интеллигенцией в народе нравственных устоев освобождает все темные силы, отсюда и небывалый взлет насилия, рост преступности, сначала под идейным предлогом, подсказанным интеллигенцией, а затем и без оного”, “А в целом интеллигентский быт ужасен, подлинная мерзость запустения: ни малейшей последовательности, ни в чем, день уходит неизвестно на что, сегодня так, а завтра этак, все вверх ногами, праздность, неряшливость, неаккуратность в личной жизни, недобросовестность в работе и общественных делах, необузданная склонность к деспотизму и совершенное отсутствие уважения к чужой личности. В отношении к власти то самая вызывающая наглость, то унизительное пресмыкательство” (последняя фраза очень конкретно относится к поведению Евтушенко в 60-80-е годы), “Средний массовый интеллигент в России большей частью не любит своего дела и не знает его. Он плохой учитель, плохой инженер, плохой журналист и т.д. Его основная профессия представляется ему чем-то случайным, не заслуживающим уважения. Но приобрести серьезное влияние среди населения, получить прочное влияние на жизнь общества без серьезных знаний невозможно. Если учесть то жалкое образование, которое сумело получить большинство интеллигентов, становится понятным отсутствие любви к своей профессии и стремление к политическому верхоглядству, для которого образование просто не нужно”, “Полное отсутствие справедливого и объективного отношения к политическому противнику привело к тому, что политики-интеллигенты оказались в соседстве и прямом сотрудничестве с грабителями, убийцами и развратниками. Нигилизм интеллигенции стал своеобразной санкцией для уголовников, давая им для прикрытия своих занятий одежды идейной борьбы”.

Таковы мнения авторов сборника “Вехи”. При этом необходимо указать на то, что высказывание авторов сборника, членов партии либеральной буржуазии - кадетов, были направлены против интеллигенции, придерживавшейся в то время социалистических взглядов различных направлений. Однако ирония судьбы оказалась такова, что все эти определения оказались еще более приемлемы к либеральной интеллигенции, взгляды которой выражали авторы сборника, пытавшиеся, правда, выглядеть беспартийными и вообще как бы судящие интеллигенцию со стороны. Например, один из них, П.Б. Струве, начинавший в 90-е годы XIX в. как “легальный марксист” и написавший программное заявление I съезда РСДРП, закончил свою политическую карьеру в России в 1920 г. министром врангелевского правительства, которое не только марксизмом, но и либерализмом особым не отличалось, а будучи в эмиграции во Франции в 1940-1944 гг. активно сотрудничал с германскими оккупационными властями.

Таким образом, авторы сборника нарисовали в нем собственный портрет - портрет либеральной российской интеллигенции.

Теперь попытаемся сопоставить эти характеристики, данные в первом десятилетии XX в. с событиями последнего десятилетия. Но прежде необходимо уточнить, что несмотря на размашистость приведенных выше определений, их тенденциозно обобщенный характер, большая часть русской интеллигенции завоевывала себе известность не политическим интриганством или многочисленными публичными демонстрациями своей “яркой индивидуальности” и “хрупкого внутреннего мира”, а создавая себе рукотворные памятники, до сих пор служащие людям. Именно эти и подобные им люди презирали низкие истины политиканства и властолюбия не только в силу их низости, но и в силу того, что у них за душой было нечто, что давало им возможность проявлять себя именно так, а не иначе.

Тех же, кто попадает под эти характеристики, приведенные выше, можно назвать люмпенинтеллигенцией по аналогии с люмпенпролетариатом. Их численность в нашем обществе стала стремительно нарастать с середины 50-х годов.

Наиболее наглядным примером и образцом люмпенинтеллигенского мышления стал сейчас уже почти забытый фильм Тенгиза Абуладзе “Покаяние”, (вышедший на экраны СССР весной 1988 г.), эта сюрреалистическая поделка, автор которой под благовидным предлогом повседневного преследования зла призывал выкопать его из могилы и выбросить прямо в город, в души его жителей. Не потому ли Грузию после этого 5 лет сотрясали гражданские войны и перевороты, отколовшие от нее Абхазию, Аджарию, Южную Осетию и стоившие жизни 50 тыс. грузин. Не этого ли хотела грузинская интеллигенция столь энергично в последние два годы существования СССР, сочинявшая и пережевывающая гнусные выдумки про “русских зверей-десантников”, гонявшихся с саперными лопатками за беззащитными старушками по тбилисским улицам. Не с ее ли помощью “вор в законе” Джаба Иоселиани, не вылезавший из тюрем в 60-70-е, в 80-х получил в Тбилисском университете диплом доктора искусствоведения, а в 1992-1993 возглавлял личную охрану Эдурда Шеварднадзе, а в конце 70-х стал министром внутренних дел Грузинской ССР и генерал-майором милиции? Не по этой ли причине один доцент Тираспольского пединститута в 1992 г. возглавил банду молдован-террористов, пытавшихся уничтожить руководителей Приднестровской республики?

Не таким ли образом восхвалявший брежневскую трилогию и обличавший американское “Лицо ненависти” Коротич стал в 1988-1991 гг. ярым проповедником демократии и “нового мышления”, а с сентября 1991, усевшийся очередной бородавкой на это самое лицо, теперь брюзжит из-за океана по поводу беспредела анархии на своей бывшей родине?

Не потому ли бывший преподаватель научного коммунизма Свердловского университета Бурбулис подготовил речь Ельцина перед американским конгрессом, в которой бывший кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС с несвойственным его возрасту задором поклялся американским законодателям не допустить возрождения коммунизма в России.

Политический кризис и гражданская война в Таджикистане в 1990-1996 гг., если, конечно, возможно такими научными терминами называть вакханалию массовых средневековых зверств в истинно мусульманском вкусе, также начинались под руководством местных “интеллектуалов” типа кинорежиссера Худоназарова, правда, этих умников быстро не стало видно за спинами угрюмо сосредоточенных бородачей в халатах, оттеснивших на обочину “ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови”, как живописно обрисовал либеральную интеллигенцию 130 лет назад Некрасов.

Остается надеяться, что из кошмара сегодняшних буден будет извлечен соответствующий урок, и люди, да и общество в целом, приобретут инстинкт самосохранения и не будут доверять свою судьбу группам воинствующих невежд с дипломами о высшем образовании, которые свою профессионально-нравственную несостоятельность пытаются прикрыть пролезанием во все дыры под предлогом общественной и политической деятельности.

К.В. КОЛОНТАЕВ, Севастополь