Его старательно затаптывали в грязь.
Смеясь.
Глумясь.
Он не сопротивлялся -
Видимо, не было сил.
Он ни о чем не просил.
Отчаялся.
Вокруг стояли:
Родные. Близкие.
Друзья. Знакомые.
Мало ли...
Молчали.
(А может - заслужил?
Я что-то где-то слышал.
Не с тем, с кем надо, жил...
Или чего-то пишет...
Не нас? - Плевать.
Смотреть. Молчать.)
Этим я ничего сказать не хочу,
Никаких обобщений не будет.
В конце концов, все мы - люди...
Но дайте хоть голову приподнять,
Чуть-чуть вздохнуть мне дайте,
и -
о!..
Ну, пожалуйста,
не бейте ногами!..
|
Тишина стоит над городом моим,
Непонятная, большая тишина.
Тает время, тают люди и дым,
Словно в городе моем я одна.
Нет в нем жизни, нет ни ночи, ни дня.
Было плохо, будет плохо ли мне -
Что за дело пустоте до меня,
На каком горю жестоком огне...
Закричать бы, завопить бы, завыть,
По асфальту - головой, головой...
Только город очень страшно будить.
Вдруг он просто затаился, живой?
*
...И, как жалкий лгунишка,
Прячешь свое неуменье помочь -
В нежеланье помочь;
Смеешься - а плачешь после;
И, до отвала наевшись,
Нажравшись до одури всякой дряни,
Наутро твердишь, улыбаясь,
Что зелен еще, зелен
В чужом саду виноград.
*
|