РЕКВИЕМ ОДУВАНЧИКАМ
"Василькам, Ромашкам, Чертополоху..."
*
*
Не они возделывали это поле, не они засевали, не они будут собирать урожай – но все, что уродится, их. Поэтому они налетают с проверками – все ли как надо, все ли колосья сильны и хороши.
И когда они замечают – опять?! – не такие стебли, не тот оттенок зелени, не тот фасон листьев – их лики мрачнеют.
*
Но спешить некуда. И нам дают время – подрасти немного, даже расцвести – чтобы мы были виднее и уже не могли отрицать.
*
*
Сельхозавиация поливает нас ядами, нас выжигают огнем и косят железом.
Там, где нас побольше – давят гусеницами, вгоняют в землю, заливают бетоном.
Потом на поля выходят голубоглазые пионэры и подбирают остатки, вырывают с корнями чудом уцелевших, ломают неподатливые стебли.
*
Вот и все, нас сметают на обочину, поле продолжает зеленеть и плодоносить.
*
Счастливы те, кто добит на самом деле. Уже ничего не болит, больше им уже ничего не сделают. Счастливы те, кто согласился быть убитым – мертвому жить легче здесь, в гнили и вони. Счастливы те, кто поверил, что сам виноват – так хоть понятно, за что.
А те, в ком теплится еще жизнь... Им не позавидуешь.
*
Но кроме тех, чьи лики все еще застилают горизонт какое-то отведенное им время, есть и другое.
*
Ветер, относящий за бугор тех, кто легче на подъем. Дождь. Живая вода. И те, кто вырван с корнем – пускают корни – здесь, на обочине – но вода в глубинах земли, она все та же. Кто-то, мимоходом прихвативший с собой обломленный цветок – и вот уже в его доме, в любой склянке, это почти как жизнь.
*
Мы остаемся, собственной смертию смерть поправ. Мы будем, вопреки. Лики исчезают, ибо они не вечны, клеймо не имеет силы, когда нет хозяина, приговор судей неправых обращается против них.
*
И те, кто добит на самом деле, живут с нами и в нас.
*
Ведь кроме колосящихся полей, есть еще поляны... Лужайки... Одуванчиков, ромашек, васильков, чертополоха...
*
