Центральный Алтай
1990

Теперь бы быстренько до Чибита добраться и сэкономить, таким образом, один день! Обычно, из Горно-Алтайска туда можно попасть рейсовым автобусом. Но только не летом, когда на маленький "Пазик" одновременно претендуют 3-5 групп, из которых половина - водники с их умопомрачительным количеством груза. И хотя до входа в здание автовокзала надежда на счастливый исход предприятия еще подавала признаки жизни, в голову упорно лезли мысли об альтернативных способах доставки груза и тел до Чибита. Неизвестно, были ли билеты на автобус, и если были, то на какое ближайшее число, известно только то, что все здание автовокзала было заполнено чистенькими, а значит только выходящими на маршрут, туристами.

Делать нечего - принимается очередное мудрое решение, заключающееся в том, что надо выйти на Чуйский тракт и ловить "КАМАЗ". Решение обернулось очень веселой историей, которая и сейчас не потеряла своей актуальности. При въезде в Горно-Алтайск еще до моста через Чую дорога раздваивается - автобус поворачивает в правую сторону, а тракт уходит влево - вдоль хребта. Тракт обступают величественные хвойные деревья, слева - хребтик, невысокий, но ощутимый, под ногами - асфальт. Вот этот асфальт и оказался тем, с чего начался поход. Все было по-настоящему - два туриста поправили рюкзаки, доели то, что было в руках и пакетах, и тронулись в путь в надежде на то, что вдали от города больше шансов на то, что тебя кто-нибудь подберет. Через два часа было решено сделать небольшой перекус - они сели прямо у дороги и поели. Судя по времени, туристы уже далеко отошли от Горно-Алтайска, но машины почему-то не останавливались на призывные взмахи руками. Это было немного странно, но терпимо. Дальше - больше. Еще через час Стас с Ленкой достигли какого-то перекрестка. Вот это было уже очень странно! Какой, черт возьми, перекресток на Чуйском тракте?! Горе-путешественники прошли еще с полчаса и... снова оказались в центре Горно-Алтайска недалеко от автовокзала. Удача отворачивалась все конкретнее и конкретнее.

Лучший способ ориентирования на местности - спросить у местного жителя, чем они не побрезговали воспользоваться. Из рассказов стало ясно, что тракт уходит не влево, а вправо - еще правее въезда в город. Вечерело, поэтому было решено переночевать в городе, а уж завтра... Они отправились ночевать в аэропорт, благо он находится почти за городом и до Чуйского тракта от аэропорта идти минуты три-четыре. В аэропорту было тщательно изучено расписание и с удивлением обнаружено, что завтра рано утром отсюда полетит вертолет - правда, не совсем в Чибит, но рядом - километров ...цать - в Акташ. Новость замечательная, при удачном стечении обстоятельств оставалась надежда выиграть полдня.

Так как путешественники всю ночь были в аэропорту, то и у кассы они оказались первыми. Но два часа пролетело в толкучке со страждущими билетов, а касса так и не открылась. Еще через полчаса было объявлено, что вертолет никуда не полетит. Окей, фортуна, как ты людей, так и они тебя. Хватит ждать манны небесной, надо что-то и самим делать! И пошли туристы на тракт, и через 10 минут поймали первого грузовичка, через час - второго, а еще через час - камазиста с "КАМАЗом", который к концу дня с шутками и прибаутками довез их прямо до Чибита, совершенно бесплатно.

Чибит встретил их сумерками, спутниковой тарелкой и собачьим лаем. Пройдя весь поселок насквозь, путешественники добрались до полуразрушенного моста через Чую. А за мостом кого только нет! Одних костров штук двадцать, а уж народу и не сосчитать.

Ранний подъем. Готовить, да и разбирать рюкзаки, не пришлось, так как группа, с которой они стояли, любезно накормила их из ведра. 5 минут на сборы, и вот он, первый шаг на маршруте, правда, первый ли?

Тропа набитая, не крутая, но с постоянным набором высоты. Через некоторое время с тропы можно рассмотреть какие-то пороги - вода с бешеным упорством бьется в узком горле Чуи - даже наверху слышен рокот. Путешественники начинают идти по науке - 50 минут хода, 10 минут отдыха. Веса в рюкзаках немного, всего 55 кг на двоих, поэтому идется нормально. Постепенно тропа становится круче, появляются небольшие скальные выходы - все говорит о том, что путешественники лезут не просто так, а на перевал. Постоянно сверху спускаются группы - как российские, так и инородные - Стас всем говорит "Здрасьте", а Ленка уже говорить устала и только кивает как лошадь.

Вообще, перевал Ештык-Коль, или как его там - очень противный, как и все энкашки. Отличается долгой и нудной пилежкой вверх, при этом состоит из нескольких ступеней - чередующихся участков крутого и пологого подъемов. Но вокруг - просто рай земной. Великолепный лес, камушки, травка, звери и птицы. Есть грибочки и ягодки, но очень мало - все пожрал турист.

Научный подход к перемещениям вдали от цивилизации скоро становится просто невыносим. На отдых 10 минут мало, а на ходьбу 50 минут много. Но они держатся из последних сил - ведь главная задача похода - догнать, и она до сих пор не выполнена.

Приближается время обеда, зарядил мелкий дождичек, но и перевал уже показался - лес стал редеть и крутой подъем стал выполаживаться в плато. Время обеда стремительно приблизилось и пронеслось мимо. Осталось только помахать ему во след и продолжать ползти вверх. Но вот и гребень перевала, если его можно так назвать - широкая седловина с несколькими каменными останцами, сразу за которой начинается Ештык-Кольское болото. Обедать сели прямо на перевале - под дождем и на глазах у разношерстной туристской братии. Причем все группы почему-то шли со стороны болота.

Но вот скудные припасы, предназначенные для обеда, кончились, и туристы ступили на Ештык-Кольское болото, которое было как бы продолжением седловины. Прямо по болоту идет тропа, и на ней местами встречаются лужицы жижи. И так километра два.

Лишь к вечеру путешественники добрались до русла Шабоги. Местами им встречались очень живописные и легко проходимые прижимы, веселые водники и грустные водники. Веселые уже остановились на ночевку и бурно обсуждали только что завершенную заброску, грустные - наоборот: тащили непомерных размеров сундуки и грозились сегодня же пойти за следующей партией груза.

Ранний подъем, быстрые сборы, матерные крики... Какой-то зверь типа хомяка прогрыз клапан Стасового рюкзака - почти канолевого (всего то с десяток походов прошедшего) - пытался добраться до орешков, но омский полиэтилен, в который были завернуты орешки, ему поперек горла стал.

И снова бега и скачки лошадей, научный подход и удивленные лица встречных и иногда попутных туристов - куда это они так быстро бегут? Где-то через пару часов путешественники догнали какую-то мужицкую группу, которая тоже торопилась - хотели, наверное, занять лучшие стоянки на Шавлинских озерах. Стас достал карту, с шефом мужицкой команды прямо на ходу они сориентировались - до слияния Шавлы и Шабоги оставалось еще два километра, и побежали дальше - бежалось в этот день, почему-то, гораздо легче, чем вчера.

Обед на слиянии - там такая замечательная стояночка, солнышко выглянуло, короче, снова рай. Мужицкая группа не стала вставать на обет тут же, а галантно прошла до следующей стоянки. Послеобеденный отдых у Стаса несколько затянулся, так как, выйдя снова на маршрут, он не застал на обеде мужицкую группу - те уже тихонечко собрались и смотались. Но еще не все потеряно, ведь их можно и в процессе обогнать!

И точно! Минут 20 ходу, и вот уже последний участник мужицкой группы замаячил в колыхающихся кустах. Еще 10 минут, и группа позади, а Ленка со Стасом слышат брошенные в спину ласковые и греющие душу слова: "У, как ломятся, лосики сохатые!" Теперь уже все - марку терять нельзя - и они побежали до Нижнешавлинского озера почти без отдыха, несмотря на дождь и усталость.

Нижнешавлинское встретило их хмурыми тучами, сильным дождем, массой занятых стоянок и полным отсутствием сухих дров. День выдался тяжелый для Ленки, поэтому она осталась на обустройстве большого плоского камня в пяти метрах от воды, выбранного в качестве стоянки, а Стас пошел за дровами. В таком людном месте без топора и пилы добыть дрова тяжеловато, но все, в конце концов, получилось - Стас нашел большой куст, который почему-то никого не привлек своими раскидистыми дровами - и это всего в 100 метрах от стоянки.

После более-менее успешной добычи дров встала самая насущная проблема похода - как догнать омскую группу. На протяжении двух ходовых дней НИКТО! из спускавшихся и встретившихся им по дороге ничего не сказал про омичей - как будто тех и не было вовсе. Стас пошел по стоянкам, расспрашивал каждую группу, но только через час набрел на кого-то, кто с большой долей вероятности говорил о нужной ему группе. По рассказам руковода выходило, что омская группа была здесь три дня назад. Замечательно! Это значит, что Ленка со Стасом нагнали уже 2 дня плюс 3 дня на кольцо - итого 5. Остается один день, и, значит, если Туманов с группой сегодня спустился с Весеннего, то у авантюристов есть шанс догнать группу на слиянии Карагема и Абыл-Оюка.

Очередной ранний выход - это уже входит в привычку, причем в хорошую привычку, что бывает значительно реже. Тропа идет вдоль Нижнешавлинского, потом - рядом с каскадом водопадиков в проливе между Шавлинскими озерами, а потом теряется в камнях. В результате потери тропы туристов вынесло прямо на Верхнешавлинское озеро, чего делать было совсем не обязательно. Минут 40 потеряно на альпинистские испражнения по преодолению крупной морены, лежащей прямо в озере, и выход на тропу, которая идет метров на 30-50 выше уровня озера.

Вскоре тропа окончательно теряется, но теперь уже можно ориентироваться по расположению отрогов хребта. На юге стоит стена - Красавица, Сказка и кусочек Мечты во всей красе, перевал замечательный - Зеркало Красавицы называется, но им туда не надо - им надо левее, где в горлышке из отрогов над ледником открыл ставни перевал Абыл-Оюк.

Подъем к леднику замечателен своей красотой. Внезапно где-то далеко сзади, но как-то из-под земли доносится рокот, и туристы инстинктивно оборачиваются. Ничего, только ощетинившаяся скалами горная гряда по ту сторону Верхнешавлинского озера, которого и не видно уже за очередным перегибом подъема. И вдруг из-за этого перегиба, как из преисподней, вырывается вертолет, поднимается немного, делает над ними круг и вновь уходит вниз.

Очень интересно ведут себя облака в долине - они медленно стелются по земле, по очереди поднимаясь из долины, долетают до Зеркала Красавицы, поднимаются еще немного и летят обратно в долину. Воистину круговорот.

Через некоторое время туристы подходят к языку ледника, который заканчивается озерком с высокими (10-15 метров) отвесными ледовыми берегами. Обходить озерко решили справа по мелкой сыпухе, при движениии по ней невозможно освободиться от ощущения того, что сейчас можно запросто покатиться по присыпанному камушками льду, и через пару секунд оказаться в озерке.

Дальнейшее движение - пересечение ледника по диагонали. Ледник открытый, все трещины - на поверхности, поэтому используется только самостраховка. Ленка остерегается прыгать через трещины и хочет в связку, но Стас упертый - так пройдем. Первый отдых - на первом после ледника камне.

Абыл-Оюк уже виден, виден и путь подъема на него, видны и несколько туристов на гребне. Осталось только подняться. Склон лавиноопасен, но не сильно - хорошо видны следы группы, взошедшей на перевал за час до путешественников. Уклон - градусов 30, движение по снегу, глубина - по колено.

Где-то час ушел на подъем, и вот, наконец, они на перевале. Предыдущая группа успела свалить, оставив на гребне несколько неприятных следов, но это не испортило Стасу настроения, так как с перевала замечательно виден Весенний, кроме того, замечательно видно, что с него сегодня спускались, причем спускались со знакомым размахом - весь склон вспахан следами человека.

Спуск с Абыл-Оюка несколько круче, чем подъем, и при обычном раскладе не помешало бы бросить веревку для уверенности, но туристам не до этого - с новой силой вспыхнуло желание воссоединиться с друзьями, и они быстренько почапали вниз. Не прошли и двадцати метров, как Стас, идущий первым, услышал легкий вскрик, обернулся и увидел Ленку, летящую к нему на спине вниз головой. Его крик: "Зарубайся" прозвучал одновременно с удачной попыткой Ленки перевернуться на живот. Они оба находились на одной линии, буквально через секунду Ленка догнала Стаса, он попытался схватить ее за дужку "Ермака", но остановить падения не смог, а только развернул Ленку головой вверх. Рывок при этом получился такой, что Стас продолжил движение вниз, совершив пируэт через голову и обогнав Ленку. После приземления он понял, что сидит на пятой точке, спиной к склону, ноги - на ширине плеч. И при этом быстро движется вниз. Как это ни странно, но движение было управляемым, он не стал препятствовать и вволю насладился скоростью - до смеха до слез. Метров через сто он решил остановиться и подождать Ленку, к тому же снизу шли какие-то крутые парни, которые в противном случае рисковали быть сметенными. Парни в суровом молчании проходили мимо него, а он стоял и улыбался до ушей - представил, как выглядело то, что они с Ленкой вытворяли на склоне. Последний из парней спросил: "Откуда вы, клоуны?", Стас с гордостью сказал: "Из Омска!", и стал дожидаться Ленку.

Внизу - приличненький такой и чуть присыпанный снегом бергшрунд. Они просто перешагнули через него. Пошли вниз, сначала по леднику, присыпанному снегом, потом - по открытому, пологому, но ужасно скользкому леднику. Силы были на исходе, поэтому каждое падение воспринималось как последнее, но кошки надевать хотелось еще меньше.

За время похода у Туманова произошло много интересного. Они без проблем, но за 3 дня вместо 2 добрались до Чибита, за 3 дня вместо 2 дошли до Шавлинских и 4 дня вместо 3 потратили на кольцо. А вот последний пункт был совсем не без проблем. Все началось с того момента, когда группа поднималась от Шавлинских до планируемой стоянки. Туманов отставал, и дал указание народу дойти до границы леса. Народ прилежно выполнял поручение, но граница леса оказалась значительно выше, чем предполагал Туманов. Он полдня гнался за своей группой, а когда догнал и осмотрел местность, то сказал коронную фразу: "Граница леса это там, где лес кончается, а не там, где он начинается". Славке немного влетело.

На следующий день группа понесла заброску через Абыл-Оюк. Пошли Туманов, Андрюха Боргер, Коля и Котенок, который Костя. Где-то в конце подъема их смело лавиной - Туманов успел отпрыгнуть за границу выноса, Николай, с Андреем нахлебались снега, а Котенок пошел на второй заход, благополучно долетев до подперевального ледника. Конечно же, вместе со своим верным другом рюкзаком.

Орбиту-Москвич взяли без приключений, Туманный - тоже, а вот на Весеннем пришлось понервничать на спуске. Первым пошел Пожидаев, встегнулся, нагрузил веревку и... полетел вниз - "...крюк, что забит ее рукою, я доставал без молотка...". Женька пролетел метра три и как был в рюкзаке шлепнулся на спину. Но все обошлось - откачали.

После короткого дюльфера перевал предложил группе крутой ледник, завершающийся пучком бездонных трещин. Маленькая предыстория: утром этого дня Туманов предложил съесть в обед колечко копченой колбасы, дескать, она портится уже, а Славка как завхоз сказал, что колбаса нормальная и еще его, Славку, переживет. Ее и убрали поглубже. Спуск происходил в припадке необузданной анархии - руковод проследил за спуском первой группы товарищей и побрел к заброске. Вторая, третья и т.д. группы спускались по своему собственному разумению и одним им ведомыми тропами. Все было нормально до того момента, когда пошла последняя группа - Славка с Саней. Кошки у Славки были никудышные, а он шел на них, как на нормальных. Одна из кошек не согласилась и соскользнула с вибрама, и в тот же миг Славка начал очень быстро приближаться к заброске под перевалом. Славка не растерялся и попробовал зарубиться. Размахивание ледорубом продолжалось недолго, благо в данном случае скорость скольжения по льду мало отличалась от скорости свободного падения. Пара секунд, и тело Славки изчезло в ближайшей трещине. Всё!

Все, кто успел заметить падение, бросились к трещине. Славка лежал на спине на снежной пробке в двух метрах от поверхности, он был по всей длине засыпан спустившимся после него снегом. Дальше все было сделано правильно - Туманов на страховке спустился и зацепил Славку, потом помог тому освободить руки от сугробов. Дернули, вытащили. Пробка ушла в бездну...

Тренировка. Туманов еще не до конца посерел, поэтому решил добавить. По утру натянули обвязки, кошки, каски, взяли железо и пошли к ближайшему крутому леднику на тренировку. Ледовая стенка представляла собой склон градусов 40, его вершина терялась далеко вверху, внизу же было полно мелкой и средней (с молодого теленочка) моренки.

Народ начал мужественно лазить по склону, вкручивать и выкручивать ледобуры, отрабатывали даже ледобурный самосброс. В один из таких моментов Светка поднялась по веревке до самого ледобура и тихонько дернула его вверх. Не вбок, как настоятельно рекомендуется его нагружать, а вверх. То ли от солнца, растопившего лед вокруг резьбы, то ли еще от чего, но этот ледобур выскочил изо льда, как пробка из шампанской бутылки. Страховки никакой не было, ну не подразумевалась она руководом почему-то, поэтому Светка просто шлепнулась на спину и покатилась вниз головой. От падения с нее слетела каска, которая летела рядом. Светка стремительно приближалась к подледниковой моренке, никаких попыток зарубиться не делая - у нее просто ничего не было. И вот тут стало ясно, что Славка не зря съел свою смертельную колбасу. Он стоял ближе всех к линии падения Светки и был уже без кошек, успел податься немного вперед и подставил себя перед камнем, в который летела Светка. Все кончилось ушибами, а руковод посерел еще больше. Тренировку быстренько свернули и побежали в лагерь - обед варить.

Славно пообедали и решили спускаться в зеленку. Туманов не мог идти быстро, поэтому дал задание Стасу добежать до слияния Абыл-Оюка с Карагемом и разбить там лагерь. Со Стасом вызвались бежать еще два добровольца - Коля и Котенок. И вот святая троица понеслась. Они бежали часа два без перерыва, и вскоре начали замечать, что таким темпом они-то может и дойдут до слияния, а вот остальная группа до заката точно не управится, тем более что многие из них всерьез увлеклись сбором грибов. Но решили лишний раз не раздражать руковода неисполнением поручений. С последними лучами солнца они выскочили на заветную полянку, добежали до огромного, но поваленного дерева и разбили лагерь.

Час никого не было. Потом Стас отправил Котенка встречать заблудших туристов. Еще через час из темноты вышел взъерошенный Котенок и сказал, что ему там одному страшно. Посидел немного с людьми, успокоился и снова пошел в лес. Там в кромешной тьме он залез на дерево и начал орать нечеловеческим голосом. Крикнет и молчит - слушает. Но вокруг только тишина - Костя даже зверей распугал своим рыком. И вдруг посреди этой ватной тишины он явственно услышал тихое такое "динь-динь"... Костя радостно крикнул еще раз, наивно полагая, что, наконец, кто-то из своих вышел на голос. Но никто не отозвался, только через минуту опять "динь-динь", и уже ближе. Теперь Костя уже не кричал, не говорил и даже не дышал... "Динь-динь" звякнул уже совсем близко - где-то под деревом. Потом долгая пауза. Потом - опять "динь-динь", но уже сзади. Костя на всякий случай простился со своим рассудком, и решил залезть повыше, как вдруг из-под дерева раздался грубый голос. Пожидаев спросил только: "Ты чего орешь?", как Костя по-кошачьи спрыгнул с дерева и начал, заикаясь, рассказывать путь до стоянки.

Остальных туристов группа спасателей собирала по всему лесу и сопровождала до стоянки часов до трех ночи. Народ по привычке не стал идти одним табуном - разделились на группки по интересам и самостоятельно боролись с окружающим их мраком. Фонариков было маловато - всего один, поэтому процесс сопровождения отставших выглядел завораживающе: идет группа из 3-4 человек, у первого в руках фонарик. Он выбирает дорогу и громко объявляет о препятствиях - дерево, яма, лужа и так далее. Остальные делают поправку на расстояние до предполагаемого объекта и в том месте, где препятствие должно быть, пытаются что-то необходимое изобразить - перепрыгнуть, пригнуться или что еще. Темнота полнейшая, фонарик немного помогает только первому, остальные, периодически чертыхаясь, постоянно валятся с ног. И, что уже становилось второй хорошей традицией похода, Туманова нашли самым последним, а он по уже сложившейся традиции рассказал Стасу, что он думает о подобных пеших прогулках и окружающих его людях.

Дневка. Естественно, после вчерашнего никто никуда не пошел. Руковод чинил ноги, мужики пошли строить баню, а остальные бросились добывать еду, коей было просто немеряно - лесок в долине Карагема буквально кишел моховичками. Грибы резали, не сходя с места, причем брали только средненькие. С непривычки тетки перестарались - собрали, почистили и порезали столько грибов, сколько ни съесть, ни унести не могли. Грибы были на завтрак, на обед и на ужин в неограниченном количестве - масла взяли достаточно и жарили, не переставая. Даже баня не прерывала процесс поедания грибов - пока одни мылись, другие жарили и уничтожали пожаренное с упорством борцов со злостными вредителями сельского хозяйства.

Обжираловка не могла пройти бесследно - такое не забывается, и вот под вечер Котенок взял в руки ледоруб и начал извращаться. Как уже говорилось, лагерь был разбит около толстого поваленного дерева - ствол метров в десять длиной и толстый диаметром валялся на полянке, в нескольких метрах от него стоял трехметровый пенек этого же дерева. И больше на полянке площадью в квадратный километр ничего не было. Так вот Котенок взял второй ледоруб, надел кошки и начал оттачивать ледовую технику на пеньке. Так как с техникой был напряг, то постепенно альпинизм уступил место простой дворовой забаве под названием "Воткни ледоруб в дерево". Расстояние от кидающего постоянно увеличивалось, и вскоре вечерние сумерки уже начали скрывать от Котенка его мишень. Ледорубы со свистом пролетали мимо пенька, и только какая-то невероятная случайность до сих пор хранила участников похода от титанового друга. Туманов благоразумно прервал занятие - еды у нас и так хватало, а вот снарягу в случае попадания нести было бы некому.

Утром вдохновленные хорошей погодой тетки делали бусы. Не из жемчуга, стекла или пластмассы, а из порезанных вчера моховичков. Веревочки с нанизанными на них грибами вешались в несметном количестве на рюкзаки и должны были в этом состоянии способствовать сушке грибов.

Народ бодро побежал под горку к Карагему, а на гостеприимной дневочной поляне осталась настоящая гора (сантиметров в сорок) собранных, почищенных и даже порезанных грибов - уж если что-то делать, то с размахом!

На слиянии в районе хорошо оформленной стоянки их снова настиг дождик. Бодрости немного поубавилось, да и путь теперь лежал в гору. Гора не крутая, но запомнилась убойным запахом. Группа только что отдохнула, едва встала под рюкзаки, как вдруг всех сразил резкий и до боли знакомый запах. Туманов сбросил рюкзак и кинулся с ножичком к метрового роста травке. Когда остальные абстрагировались от ее роста, то тоже решили набрать немного дикорастущего чабреца.

На границе леса нашли немного золотого корня, то есть нашли много, но всё брать не стали.

Выше границы леса встретили яков - штук двадцать - такое вполне самостоятельное и немного грозное стадо. Коля не выдержал пассивного наблюдения за животными с высоты пригорка и, потеряв всякую осторожность, побежал вниз с фотоаппаратом. Но все кончилось благополучно - яки не возражали тому, что их так беззастенчиво фотографируют.

С того же пригорка открывается вид на Южно-Чуйский хребет и Монгольский Алтай.

Дальнейший рассказ о путешествии уже не выглядит таким стройным и изобилующим подробностями только по вине автора. Причина банальна - жадность к натуральному продукту. Он употребил грибов больше, чем могла вытерпеть нежная флора его желудка, и весь дальнейший поход для него превратился в частые и стремительные рывки перпендикулярно нитке маршрута...

Девятый день запомнился быстрым спуском с Карагемского и медленным подъемом под Купол. На спуске группа добралась до неглубокой реки, но кого-то снова заклинило, и мужики под одобрительные крики теток стали строить каменную переправу. Часовое занятие тяжелоатлетическими упражнениями не принесло ожидаемого результата - речка оказалась чуть более глубокой и стремительной, чем виделось с берега - мостик постоянно размывало. Тогда, чтобы окончательно не потерять уважение к себе по причине глупо потраченного часа, мужики перешли реку дважды - сначала с рюкзаками, потом - с рюкзаками и тетками на плечах.

Подъем к Куполу идет по живописному каньону, состоящему преимущественно из прижимов. Приходится совершать акробатические этюды для того, чтобы не отклониться от намеченного маршрута. Вскоре мокрые камни каньона сменяются снежными камнями каньона, начинает дуть совсем не летний ветерок, дождик, естественно, сменяется снегом.

Туманов ищет и находит место под палатку. Во время установки лагеря Славка и Александр для сугреву орут последний хит от "Любэ" про батьку Махно, группа незамедлительно начинает им подкрикивать. На ветру лагерь ставится быстро, все, кроме дежурных, забираются в палатку и ждут ужина.

Сразу от стоянки начинается собственно Купол. Название свое вершина получила только за форму. Она вся ровненькая, гладкая - скал нет, все покрыто толстым слоем льда. Лед присыпан снегом, где-то прячутся смертельно опасные трещины.

Связываемся и начинаем карабкаться. По недоразумению никто не надевает кошек, поэтому изредка кто-то из связки скользит вниз по склону на длину веревки. Десять минут проходят в ватном холоде, потом организмы понимают, что пора разогреваться, народ начинает шевелиться быстрее, и вскоре связки на перегонки устремляются к заветной вершине. Видимость плохая - снег идет, не переставая, но путь наверх без каких-либо проблем определяется только по крутизне склона.

Купол встречает группу полуразрушенными метеорологическими строениями. Фотографируемся, едим шоколад и как были в связках сбегаем с вершины в сторону Зеленой Гостиницы. Жопслей в связке - это что-то новое. Нельзя сказать, что это лучше, чем просто жопслей, но притягивает своей новизной. Весело бывает в тот момент, когда один забурился и не едет, а его сосвязочники продолжают нестись в прежнем направлении. Данный вид жопслея очень демократичен, почти как бег на месте, - нет возможности выделиться как в лучшую, так и в худшую сторону...

В результате этакого скоростного спуска несколько человек минут десять вытряхивают снег, другие в это время распутывают причудливым образом свившиеся веревки, а четверть группы выбрасывает глупые и мокрые веревочки - все, что осталось от нарюкзачных грибных бус.

Внизу - на границе снега - встретили двух немцев, которые собирались на Купол. Поразглядывали заморское снаряжение, рассказали о погоде, пожелали удачи и побежали вниз. Через день узнали, что один из этих немцев на вершине Купола во время фотографирования провалился в трещину, и его до сих пор не нашли. Как мы-то этого избежали - непонятно, ведь весь склон облазили и ни одной трещины не заметили.

С подъемом не торопимся, Курай виден в километре от стоянки. Победным маршем входим в поселок. Поход, казалось, уже завершился, но нет - Туманов замечает, что остался без кошелька и бежит обратно на место стоянки.

В Курае оккупируем столовую и впервые за долгое время наедаемся человеческой едой. Возвращается счастливый Туманов, группа выходит на тракт и тут начинается вторая серия.

Ловим машину до Горно-Алтайска. Останавливается "ГАЗ-53" с будкой. Веселый шофер обещает довести группу завтра до города. Соглашаемся, грузимся и едем в Акташ - тут у водилы ночевка запланирована. Попутно выясняется, что вез он портвейн, успешно разгрузился и оставил себе несколько ящиков в виде полагающегося в таких случаях процента боя. Самые прозорливые начинают предполагать, к чему может привести сегодняшняя ночь, но отступать никто не хочет.

Утро нового дня было великолепным - яркое солнце, тепло, горки вокруг. Только водила наш спал ну совсем никакой! Нет чтобы оставить человека в покое, его разбудили, налили, посадили за руль и сказали - вези!

Ехали с продолжительными остановками, водиле постоянно требовался допинг в виде стакана, и эти остановки положительно сказывалось на настроении группы. Медленный и не очень уверенный темп езды особенно сильно чувствовался в полностью закупоренной будке, поэтому на каждой остановке народ с радостью покидал душегубку и резвился на солнышке - все, кроме Стаса, которому уже который день вспоминались карагемские грибочки.

А его, собственно, и не было. Купили билеты и поехали домой.