new

ДАВНО

Может, многих друзей потеряем своих, -
Наши тоже не тихие дни.
Почему ж начинаем бояться за них
Лишь когда не вернутся они?

Мне в скорлупке старой тесно, Наблюдаю из-под пня: Вы живете интересно, Вам совсем не до меня; Вам - любовь, кино, работа, Вы устроены вполне. Ну, а я - моя забота. Что останется, то мне.	Вот мыслишка, усмехаясь криво, Прилепилась пошлостью напева: Дева ль оттого я, что Мария, Иль Мария оттого, что дева?	Я - игрушка ребенка Послешкольного среднего возраста. О, играть он умеет: Зашвырнет и уходит искать. Забавляется тонко - Ногами не топчет попросту, Только сердце разломит, Чтобы - что там, внутри, - понять.

Люди проходят - скорбные, Усталые и осенние. Кажется, будто все они Тоскуют об Алексее. А летом им было весело, Весною - весело тоже, И эта печаль осенняя Ничем уже не поможет. Не знаю -люблю ли, нет ли - Слово так мало значит... Что же теперь делать? Просто - сижу, плачу...	Забыть - из чувства самосохранения, Уйти, сбежать от боли этих ран!.. Нет. Горького и злого напряжения Ни за какие блага не отдам. Пора расстаться с розовыми шторами И прямо, честно на себя взглянуть. Я не прощу себе, что ты не спорами, А страшно большим указал мне путь.	- Под этой пыткой я изнемогаю... О, дай уйти! Нет больше сил терпеть. - Спокойнее. Я это понимаю. Ты не имеешь права умереть. Ты выстоишь. - Упала... - Ты же встанешь. Должна - и встань. Тихонько. - Я встаю. - Бодриться - зря, их этим не обманешь. Ты просто... Потерпи. - Терплю... терплю... Во власти их - беспомощное тело, Нельзя себе помочь уйти во тьму... - Ты понимаешь, что на карте - дело? - Не понимаю. Но потом пойму.

ЛИТО Синтез чувств замысловатых, В завитушечках мыслишка. А по-моему, ребята, Это все заумно слишком. Златокудрые подонки, Темноглазые поэты - Это все настолько тонко, Что должно порваться где-то. Между строчками - тревога, И тоска на строчке нервной: Мол, талант - оно от бога, Только бога нет, наверно...	Заснежило, заснежило По ледышкам с вечера. Застишила, застишила, - Видно, делать нечего. Позакуталась стихами, Потерялась строчками, Застучали за снегами Нервы молоточками. И в уютном неуюте С нелюбимым-ласковым Отдаю себя минуте Голубою сказкою...	Мечусь почему-то. Опять не пойму, Куда мне идти, на кого оглянуться, Вперед ли стремиться, назад ли вернуться? Поверить свое недоверье - кому?! Самой затоптать ли остаток огня? Решив, что уже ничего не осталось, Погибнуть с тобой - и принять эту малость: Тащиться по годам, погоду кляня?.. А может - беду в глубине схоронить, И боль пережить, согревая руками, Рвануться навстречу, спасти себя - вами, Зачем - неизвестно, но все-таки - жить?..

Не на ком глазам отдохнуть, Не о ком вздохнуть-пожалеть. Потерялся пройденный путь, Позабытой песни не спеть. Ты меня увел бы опять В глубь беспечной детской любви - Я могу на все наплевать, Только ты меня позови. Я бы отошла от всего, Я бы отмахнулась от всех. И моя беда - ничего, И твоя улыбка - не грех. Только не вернуться весне, Не бывает встречи такой. Мне бы хоть поплакать во сне - До тебя коснувшись рукой.	Ты боролась слишком несмело, А партнер рассчитанно груб. И кому там какое дело До твоих неумелых губ? Равнодушье сковало руки, Темнота закрыла глаза. Может, после и будут муки - Не за это, а только за... Если даже позвать на помощь - В целом мире защиты нет. Так зачем ты пощады молишь, Если знаешь сама ответ?..	Я все равно буду верить людям! Только надо эти слова Повторять, как заклинание, Твердить себе постоянно. Я все равно буду верить людям! Протяну руку тому, Кто в болото упал, Не побоюсь, что затянет. Я все равно буду верить людям! Ведь, кроме тебя, есть другие, Не такие, как ты, - Должны же быть настоящие!

А у нас в феврале - весна! Словно горю трубят отбой. Я природою прощена, Как она прощается мной. Отпустила немного боль, Крик звериный почти затих. Я берусь за любую роль, Хоть и нет моей среди них. И врагов не замечу вновь - Наступлю на сердце свое. Добрым людям отдам любовь. (То, что выжило от нее.) Я друзьям улыбнусь сама... Но увижу, что нет тебя. И вернется злая зима, Вновь атаку беде трубя...	В чем же виновата я? Не знаю. Только чувствую свою вину. И иду одна навстречу маю, И в твоем безмолвии тону. Холод смерти дышит между нами, Чересчур жестоким был урок. Может быть, я выплачу слезами Этот бесполезный, тяжкий долг? Не сказал никто, но я-то знаю: Набегут "за давностью" года, Только пусть за что-то и прощают, Но за недоверье - никогда.	Будет теплый весенний дождь. Дверь открыта. Тень на стене. Только ты уже не войдешь... И придется поверить мне. Этим летом улыбок нет В день рождения твоего. Навсегда - девятнадцать лет, Не прибавится ничего. И не станут памятник лить - "Без войны погибший солдат"... Будут мальчики приходить, А вот ты не придешь назад.

А на вечер - рифма "встреча". Встречи не было. Вранье. И сникают сами плечи, Затихают злые речи, И вступает - воронье. Что ж я злюсь, чему не рада? Что сумела - то мое. Только этого - не надо. И опять, опять - преграды, И вступает - воронье. Мне до взгляда - как до неба. Холод колет, как жнивье. Я прошу любви, как хлеба... Все - ни к черту, все - нелепо, И вступает - воронье.	Мне бы в черту послать Белой бумаги листы, Ненаписанных писем гору, Неродившихся строк... Я пишу о тебе - Но опять: разве это - ты? Пара искренних слов - Потолок, потолок, потолок... Не могу без тебя, И ловлю твою тень, и следы Этой тени - сто раз обведу Золотою чертой. Можно строчкой сказать, Что для меня - ты. Можно строчкой одной, Только не этой, не той... Я ищу ее, в кровь Душу изранив свою. Горы белых листов Избыть не так-то легко... И голосом хриплым, усталым - Пою, пою... Потолок? - И пусть. До него еще далеко.	Вчера я пела, как кликуша; - Когда совсем невмоготу, Я бьюсь душой о чьи-то уши И задыхаюсь на лету. И скажет девочка, робея: "Ты спой - своих..." А я спою. Другая молча побледнеет И в руку вцепится мою. Некстати песни этой пьянке, Где прижимаются плечом. Опять дойдет до валерьянки, Но я тут, право, ни при чем. Припев дурацкий привязался, Теперь застрял, как в горле ком: "И чтоб никто не догадался, Что эта песня - ни о ком"...

...Это правда - их было трое: Бог-отец, бог-сын и бог-дух. И я их всех любила, Потому что я ведь - Мария. Иначе не получалось... Первым был бог-сын, Потому что он был Мессией. Он был ближе всего к людям (Настолько близок к людям, что даже рядом с животными...) Потом был бог-дух. Я о нем ничего не знаю - Я узнать ничего не успела. Помню только, что он был добрым. Это правда, хоть похоже на ложь, Но уже ничего не поделаешь... А потом появился третий. Он отучил меня верить в бога И ничего не оставил взамен. Я их любила - всех. Потому что я ведь - Мария. А потом спускается с неба, или просто приходит, или оказывается рядом рыжеволосая женщина... Правда, один раз это была Смерть. И тогда все кончается, или - Продолжается вечно. Не знаю, Что там будет, но я - Мария...	ПОТОМ ЗАКРИЧИТЕ ВЫ В спину его ударила боль, Горло кровавит крик. - О, мой бог!.. Мой друг!.. Не позволь... Боль. Дикая боль. Сник... ...Он упадет и сломается пополам. Или ничком рухнет во весь рост. И все это потому, что больше не нужен Вам. Случай так прост, просто - до смерти прост. Не отводите же глаз! Ведь зависело все от того, Что как-то околдовал он Вас, А Вы, в ответ, заговорили его. Он был бессмертен, неуязвим, как Вы. И вдруг не нужен, безразличен и беззащитен стал... Потерял силы. Жизнь. Свою - со стороны... А на самом-то деле и Вашу уже потерял...	За окном - голоса и дети. Господи, сколько на свете детей! И у всех голоса - воробьиных звонче... А у нас не было ночей. Мы не сумели. Ни одной ночи. И - никому не помочь. Ах, одну бы лишь ночь! Пусть потом захлебнешься горем (Если есть, что вспомнить, - труднее), - Но был бы маленький ты - Хоть частичка тебя в нем была б!.. Я бы так его берегла... Вот - на цветок наступили, А он-то еще и не цвел... Тебя случайно убили. Совершенно случайно, - Он, говорят, даже не был зол... Что за дело им, что случайно Были вместе с тобой убиты Наши дети,- все наши дети!.. ...За окном - голоса детей...

Сковал мне снова руки липкий страх. В висках стучит, зверея, пустота. И я мечусь, мечтая о губах, Которые украла темнота. Лечу с разгона в яростный обвал, Чужие лица глажу сгоряча. И снова вплавь - в тоски девятый вал, Где только я, портрет твой и свеча.	Зеленеет бурый склон, Ветер день качает. Хоронить себя закон Нам не запрещает. Платье новое надень, Что на свадьбу шила, - И ходи в свободный день На свою могилу. Все свое похорони, Натяни личину... Вот ее уже ни-ни... Не сумеешь скинуть.	Это очень реально - выстрел. Это очень жестоко - эхо. Я, конечно, стараюсь быстро Заглушить их фальшивым смехом. Снова в кровь закушены губы, Как удар в лицо... Это словно Мне за то, что лететь к нему бы И спасать, и без всяких слов, но...

Снова ты - во сне неспокойном, Ты навек остался во сне... Подпевают хором нестройным Подголоски белой стене. В неуюте больничной спальни, Возле тумбочки, у окна, Ты стоишь - светло и печально Охраняя минуты сна. Никого, ничего не надо; Не судьба ли, судьба - что мне? Я тебе одному лишь рада, Даже если ты - тень во сне.	Кто был Вам нужен? Подскажите мне. Да полно, бросьте, ни к чему курить. К руке щекой прижались, как во сне, - Мне показалось, Вы шепнете: "Пить..." Слезам зачем-то запретили падать. Я спрятала б их бережно в ладони... Ведь все равно пробилась Ваша слабость В почти неслышном, исступленном стоне.	Для чего каждый день По утрам, по утрам, Я одна ухожу В неприютный туман? Долго еду куда-то, Куда-то бреду, Как слепые солдаты, Себе на беду. Прикоснуться рискую К холодным рукам - И тоскую, тоскую, И чую обман. В нагло врущие, злые, Чужие глаза Я скажу: "Голубые..." И вспомню: нельзя.

Время вплетает слова В слепую боли канву: Если тебя нет, Почему тогда я живу? Если ты жив, Почему до сих пор не пришел?.. Время шуршит: - Ну хорошо, хорошо; Глупо же ждать - Официальные письма не лгут. Смерть - дело секунд, Или, может, минут. Он был - его нет. Стерт его легкий след. Кому это надо - Держать за него ответ? Ты смеешься с седым, Бродишь с друзьями, ждешь. Трудно сказать - как, Только все же - живешь. И беспощадный взгляд Вдруг опалит огнем: - Раз ты жива - не смей Больше плакать о нем...	Послушай-ка... А там... Где ты сейчас... Всю ночь, весь день-не размыкают глаз И ничего не думают о нас - В далеком мире, там, где ты сейчас? Не плачут? И не рвутся по ночам К уже не существующим плечам, И губы не кусают, не кричат О том, что боль, как прежде, горяча? Не разрешат - послать хотя бы взгляд Из этой тьмы - ко мне, сюда, назад? Приникнуть к телу, сберегать, как клад Тебя - теперь уж мне не разрешат?.. Подай хотя бы знак, хотя б во сне, - Что там... где ты... ты помнишь обо мне.	Робко жмется за окном к ночи ветер. Но, холодный, и ее он остудит. Вот, наплакавшись, уснут наши дети - Те, которых нет пока. И не будет.